«Перед нами работа, требующая скорейшего выполнения. Мы знаем, что оттягивать её гибельно. Мы слышим трубный зов: то кличет нас к немедленной, энергической деятельности важнейшее, переломное событие всей нашей жизни. Мы пылаем, снедаемые нетерпением, мы жаждем приняться за труд — предвкушение его славного итога воспламеняет нам душу. Работа должна быть, будет сделана сегодня, и все же мы откладываем её на завтра; а почему? Ответа нет, кроме того, что мы испытываем желание поступить наперекор, сами не понимая почему. Наступает завтра, а с ним ещё более нетерпеливое желание исполнить свой долг, но по мере роста нетерпения приходит также безымянное, прямо-таки ужасающее — потому что непостижимое — желание медлить. Это желание усиливается, пока пролетают мгновения. Близок последний час. Мы содрогаемся от буйства борьбы, проходящей внутри нас, борьбы определенного с неопределенным, материи с тенью. Но если единоборство зашло так далеко, то побеждает тень, и мы напрасно боремся. Бьют часы, и это похоронный звон по нашему благополучию. В то же время это петушиный крик для призрака, овладевшего нами. Он исчезает — его нет — мы свободны. Теперь мы готовы трудиться. Увы, слишком поздно!»

Э. А. По, «Бес противоречия»

Вот уже четвёртый месяц пылится перо и сохнет пергамент, неоднократные осадки в четверг не принесли обещанных плодов, а в пресловутом долгом ящике уже и яблоку негде упасть. Занозой сидит в моей голове желание писать о происходящих событиях или рассуждать об отстранённых материях. Однако, как всякая заноза, эта — мешает сосредоточиться на действительности и, как всякую занозу, её необходимо извлечь решительно, но осторожно. Опуская дальнейшие пространные размышления в предисловии, я перейду прямо к сути и вкратце поведаю  о том, что было, есть и будет.

Кёльнский карнавал и «безумный понедельник»

Даже не упоминая о писающем мальчике, что почти не отрываясь от процесса спрашивал у меня дорогу в половину первого ночи, или о вороне, клюющей кролика ранним утром на пустынной улице, по дороге в университет, или о том, как я спал в университете на диване в ночь перед Хохшультаге (двухдневной выставке студенческих проектов), я лучше расскажу о Кёльнском карнавале, на который мы выбрались в феврале на один день.

Среди теорий возникновения карнавалов наиболее логичной мне кажется связь карнавалов с народными «праздниками живота» перед постом. Вообще мне иногда думается, что всё это — карнавалы, гуляния, и даже, в некотором смысле, пост — придумано людьми, которым осточертела зима и связнанный с ней голод, холод и мрак. Как бы то ни было, а люди всюду «карнавалят» примерно за неделю до начала Великого поста — кто-то печёт кипы блинов, кто-то наряжается в перья и оголяется, а в Германии все пьют пиво и собирают мешки шоколадок и конфет. Кёльнский карнавал считается самым большим в Германии (а по некоторым источникам — даже в Европе), и начинается он с прибытия карнавального чёрта в город, а прибывает он 11.11 в 11:11 — задолго до «официальных» гуляний в феврале. С его прибытия по всему городу, то тут, то там начинаются различные костюмированные сборища карнавальных обществ, которые сопровождаются, разумеется, распитием «Кёльша» (единственное, одобренное народом пиво на время торжеств) и разговорами, песнями и речами на кёльше (диалект). Всё это постепенно приводит к собственно карнавальным дням, «пятому времени года», как их называют. Карнавал же достигает своего пика в Розенмонтаг («головокружительный понедельник»), когда многотысячная разношёрстная пёстрая процессия движется по городу на протяжении всего дня, с повозок в собравшуюся толпу бросают тонны шоколадок и конфет. Толпа, хоть и веселится под музыку вокруг, всё же требует у шествующих конфет громкими возгласами «Kamelle». Сначала мы думали, что это какой-то старинный традиционный призыв или приветствие, но позже выяснилось, что это просто видоизменённое слово «карамель» — прямолинейный немецкий народ просто требует конфет. И правильно, зачем ходить вокруг да около?

Кстати, есть несколько мнений на счёт этимологии слова Rosenmontag. Одна из них как-то привязана к какому-то воскресенью, когда Папа Римский то ли давал кому-то розу, то ли получал от кого-то розу, и поэтому этот понедельник называется «розовым». Однако, мне эта теория кажется неинтересной и немного притянутой за уши. Другая же теория берёт свою начало в словаре братьев Гримм. Как известно, братья Гримм не столько писали сказки, сколько записывали народные предания, страшилки и притчи, путешествуя по Германии. И, так как в те времена было много диалектов немецкого языка (их и сейчас, впрочем, не мало), некоторые «местные» слова требовали разъяснения. Поэтому первое издание «Сказок» вышло со словарём. Не знаю, про этот ли словарь идёт речь или нет, но в «Немецком словаре» братьев Гримм фигурировал средневековый вариант Rasenmontag, от rasender Montag — «безумный, головокружительный понедельник». Раз уж я заговорил о «Немецком словаре», то закончу этот рассказ забавной историей. В 1838 году Братья Гримм начали работу над словарём и проделали чудовищный труд по изучению языка и его эволюции, чуть ли не положив начало лингвистике как науке (первое издание словаря было завершено лишь в 1960 году, сейчас насчитывает 33 тома). В 1863 году Якоб Гримм умер, остановившись на слове «фрукт». Такие дела.

Сюда я выложил некоторое количество фотографий с карнавала.

 

Целле и Ильцен

Тогда же, в феврале, мы сгоняли на один субботний день в Целле и Ильцен. Целле (Celle) нас привлёк своими старинными зданиями в центре города, многие из которых сохранились аж с XVI века. Ещё в Целле издавна селились в своей резиденции разнообразные герцоги и это, конечно, важно для истории, но я мало что могу рассказать про это. Городишко Ильцен (Ülzen) знаменит лишь своим вокзалом, который спроектировал господин Хундертвассер, о котором я уже упоминал ранее. На вокзале с трудом можно найти хотя бы одну прямую линию или повторяющийся элемент декора, то тут, то там стоят деревья, через потолок пробивается свет, а пол плавно переходит в стены. Думаю, сюда стоит заехать на час-другой, уж больно здорово выглядит это сооружение. Забавно, что платформы тут пронумерованы не 1, 2, 3…, а 101, 301.. (видимо, в честь Хундертвассера).

Немного фотографий с той поездки есть в этом альбоме.

Конференция и визуализация данных

Десятого февраля у нас официально закончилась учёба и начались вроде как каникулы. Но, как я писал раньше, по курсу Introduction to Digital Media нам предстояло организовать конференцию, поэтому предполагалось, что мы будем где-то неподалёку, писать статьи и рецензии, готовить сайт, онлайн-трансляцию, печатать бейджики и так далее. Чем большинство из нас и занималось. Конференция Venew-2013 прошла вполне успешно, за два дня было два интересных доклада, было несколько человек не из наших университетов, а нашу прямую трансляцию смотрело около ста человек (по неподтверждённым данным из источников, не внушающих доверия). Но наши профессора остались довольны, всё было хорошо организовано: были сэндвичи, соки и кофе от наших спонсоров, которых мы сами нашли; были приглашённые спикеры из парочки крутых компаний и пара ребят из Штутгарта, которым наши другие спонсоры оплатили билеты и которых поселили в отель, который нас тоже решил поддержать; конференция освещалась в социальных сетях в реальном времени — фотографии, сообщения и замечания. В общем, вроде как всё было продуманно, организованно и спокойно. Если интересно, можно ещё немного покопаться на сайте конференции. Теоретически, когда-нибудь мы даже сделаем DVD с докладами с конференции…

Помимо вялой подготовки к конференции, выяснилось, что будет интенсивный курс по визуализации данных, в который я немедленно записался (о чём ни разу не пожалел). Его читал Мориц Штефанер, который оказался умным, лёгким в общении и интересным дядькой, светилом визуализации данных, напичканным огромным количеством полезной информации и советов, и хорошим преподавателем, который умеет подать материал. Наверное, поэтому курс получился (на данный момент) самым интересным, практичным и осмысленным из всех — два-три часа по утрам Мориц давал нам какую-то теорию, а после обеда мы делали какие-нибудь практические упражнения по визуализации данных. Индивидуально или в группе из двух человек мы должны были сделать какой-то проект по визуализации данных. Объединившись с Наташей, мы сделали визуализацию нескольких мифов о сотворении мира. Там есть недочёты и ошибки, но в целом получилось неплохо. По крайней мере мне нравится сама идея и подход. Приятно, что на сайте visual.ly нашу визуализацию выставили на заглавную страницу, а на visualizing.org помимо этого со вторника её просмотрело 1079 человек. (ссылки ведут на саму работу)

Сразу после конференции и презентации «Сотворения мира» мы укатили в Ригу, прогуляли там день и на автобусе — в Петербург (маршрут как через Таллин, только через Ригу). Рига мне понравилась на тот момент больше Таллина, хотя на мой вкус там слишком много русских, русской речи и духа. Когда едешь от аэропорта, ощущение, что приехал в русскую глубинку — какие-то полузабытые здания, коробки, заборы, канавы, мусор и бензинная сажа на придорожных растениях. При въезде в город ощущение меняется с глубинки на Петербург — безумно похожая архитектура и улицы. Зато старый город весьма мил и приятен (и был бы ещё приятней, если бы не жуткий ветер). Там мы и прогуляли весь день: поднялись на башню церкви Св. Петра, откуда открывается отличный вид на весь город, обтоптали весь старый город с его достопримечательностями, погрелись в музее Риги на выставке голландских романтиков и посмотрели выставку студенческих работ в Академии Искусств. Аэропорт там не такой комфортный, как в Таллине, но тоже обеспечен бесплатным интернетом и розетками.

После двух недель в Петербурге я вернулся в Бремен и снова взялся за старое. Я бы мог ещё рассказать про Таллин, через который я ехал обратно и который оказался весьма приятным местом (в прошлый раз мне он не понравился, наверное, из-за страшного холода), или сказать, какие курсы я взял в этом семестре (а их немного), или сообщить о намерении собрать MIDI-контроллер своими руками, но скажу лишь, что, когда я уезжал из Бремена, я залил чечевицу водой, а когда вернулся — она колосилась. Ведь это что-нибудь, да значит.