Много часов я прогулял по разным кварталам Бостона и Нью-Йорка в разных неизменно приятных компаниях. Итальянский квартал Бостона моментально навевает воспоминания о «Вестсайдской истории» и «Крёстном отце», Чайнатаун в Нью-Йорке пестрит китайскостями и является (вкупе с другими чайнатаунами Нью-Йорка) самым большим поселением китайцев за пределами Китая, а Брайтон-Бич (тоже в Нью-Йорке) напоминает хрущовские окраины курортного городка где-нибудь в районе Сочи. Приехав в чужую страну в поисках лучшей жизни, люди инстинктивно сбиваются в кучки, образуя островок родной культуры и языка в море чужеродного общества. Так проще преодолевать социальные и формальные трудности и нет чувства брошенности на произвол судьбы. Такое поведение приводит к созданию до определённой степени изолированной ячейки в обществе: зачем идти в американский супермаркет, когда можно пойти в русский магазин, где не только говорят на родном языке, но ещё есть и столь близкие сердцу шпроты? Таким образом появляются этнические кварталы со своим бытом и своими порядками, порой весьма жёсткими — будь то Гарлем или Чайнатаун.
Я могу понять инстинкт и удобства жизни в окржении «таких же как ты», тем не менее, мне кажется, что у подобной исторически и эволюционно вполне закономерной практики есть и свои минусы. С одной стороны, страна с высоким процентом не ассимилированных иммигрантов постепенно в некотором смысле утрачивает самобытность, уникальность и традиции собственной культуры. Что, к примеру, сейчас происходит с континентальной Европой. С другой стороны, образование этнических кварталов приводит к обострению врождённой ксенофобии и, как следствие, ведёт к межнациональным столкновениям и разделу территории (это когда людям определённого цвета кожи лучше не появляться в определённых районах). Однако, если в одном здании живёт один иностранец, это скорее вызывает у соседей сочувствие, нежели подозрительность и отторжение, как в случае с целым кварталом «чужаков». С третьей стороны, опять же высокий процент сплочённых иммигрантов, живущих вместе — хорошее поле для появления политических деятелей, действующих на национальной почве и имеющих поддержку, и не менее удобное прикрытие для организованной преступности (у всех ведь она своя).
В прочем, высока вероятность, что я мало что понимаю и сильно ошибаюсь :)
Если полуевропейский Бостон полон студентов благодаря MIT, Гарварду и Беркли и какой-то с виду культурной деятельности вроде джазовых фестивалей, то Нью-Йорк просто кишит всякими людьми. Такое ощущение, что люди всех мастей, рас и социального положения с суетливостью белок стараются максимально беспорядочно заполнить пространство между небоскрёбами. Коловращение, иначе не назовёшь. А белки, раз уж на то пошло, в свою очередь заполонили парки и ведут себя крайне нахально и безразлично. Видимо, даже у них есть это чувство собственной значимости…
Хотя и в «Большом яблоке» есть приятные места — например, чудесный парк под названием High Line Park. Этот вытянутый сосикой парк, разбит на бывшей железнодорожной эстакаде. Зелёные газоны и кусты, плавно изгибающаяся мощёная дорожка в два километра длиной, деревянные скамейки и площадки, кое-где проступающие старые рельсы и шпалы — и всё это в девяти метрах над суетой.
Ещё мы залезали на небоскрёб Prudential в Бостоне (ажно на 50-ый этаж!), бродили по Гарварду, плавали на земноводной машине по реке Чарльз и гуляли по местному природному парку с тропинками и службой 911, подбадривающей уставших старичков. Кстати о старичках. Некоторые из них серьёзно увлекаются игрой в петанки в парках Нью-Йорка — вид у них при этом крайне сосредоточенный, а бросок меткий и сокрушительный. Так и знайте.
