За окном — влажная, чёрная, тёплая, южная ночь. Вокруг — сотни людей, знакомых и чужих, всевозможных рас, вероисповеданий и моральных принципов. Все тут оказались неспроста — у каждого есть какая-то цель, мотив и некоторое отпущенное время в этом месте. И каждый тратит это время по-своему: кто-то сидит со стаканом холодного пива в ресторанчике на втором этаже, кто-то остервенело нюхает пробные полоски духов в Duty Free, кто-то суетится у выхода на посадку, хотя он должен открыться ещё через сорок минут, и вскакивает при приближении работника аэропорта. Кто-то читает, кто-то болтает, кто-то целуется, кто-то сидит с пейсами, кто-то нянчится с детьми, кто-то спит и ест, а кто-то сидит и смотрит, отгородившись от суеты музыкой. Всё как в жизни, коловращение. (Xploding Plastix — Having Smarter Babies; Sun Kil Moon — Heron Blue)

Так и я проводил отпущенные мне три часа в аэропорту Борисполь, что под Киевом.

Как известно, украинские самолёты летают на авиационном борще. Впрочем, другая теория гласит, что они вообще не пользуются топливом — их просто натирают салом и они проскальзывают в нужный аэропорт… Так или иначе, DumbassAero привезло меня во жаркий и влажный Тель-Авив. Должен сказать, что летать ночью очень красиво — под тобой расстилаются сгустки огней городов, деревушек и мегаполисов, иногда пролетает другой самолёт или где-то в темноте проходит корабль. Особенно потрясающе выглядят прибрежные города, резко обрывающие огни в  море. В общем, от иллюминатора я отлипал всего пару раз — когда читал про Доминиканскую Республику в журнале и когда давали еду. Как меня ни пугали израильской границей, она оказалась не сложнее любой другой. К тому же весьма симпатичной.

Весь западный мир считает Тель-Авив столицей Израиля, хотя местное население уверено, что эти обязанности исполняет Иерусалим. Тут есть некоторая тонкость. Исторически, конечно же, евреи всегда считали Иерусалим своим основным гордом (не только они одни, впрочем). Однако, в 48-ом, когда делали государство Израиль, столицей официально стал Тель-Авив (потому что к Израилю отошла только западная часть Иерусалима). В июне 1967 года коалиция арабских стран собралась напасть на Израиль и в качестве превентивного удара случилась Шестидневная война. В ходе этой войны Израиль увеличил свою территорию в три с половиной раза и, в частности, захватил полностью Иерусалим. Туда и была перенесена столица, но западные страны это не очень признают, потому что тут всё сложно с этими границами 48-го и 67-го годов. Короче говоря, всё равно культурный и экономический центр Израиля — это Тель-Авив, а исторический — Иерусалим. Там даже постановление есть, что все здания должны облицовываться специальным иерусалимским белым камнем, чтобы сохранить исторический облик.

Но кто бы что ни считал на Западе или Востоке — вот он я тут, прилетел. Первое, что понимаешь в этой стране, это то, что тут всё по-другому. Язык, люди, культура, образ мысли и правила игры. Казалось бы, везде всё по-другому, в любой стране. И всё же, что бы ни говорили местные жители о сходстве своей страны с западным миром, здесь — самый что ни на есть Восток. К тому же очень древний. Что напрочь сбивает с толку, так это отсутствие хотя бы отдалённого представления о том, что говорят вокруг. В европейских языках полно более или менее похожих слов и тоновая гамма, традиция — единая. А тут мало того, что ни одного корня не отгадать, но даже и сама эмоциональная составляющая речи непонятна. Человек просит денег? Или хочет тебе их дать? Или ругается? Или это было приветствие? Полная неразбериха. То же самое и с надписями — ни одной знакомой буквочки… Короче говоря, мне очень повезло, что меня встретил в аэропорту Ник.

Мы заказали по кофе и в ожидании нашего поезда уселись травить байки в кафе… спустя пару часов мы обнаружили себя в Хадере. До начала какой-либо жизни было ещё часа три и мы прямо с вокзала отправились в кромешном (но чертовски красивом) тумане к морю. Идти около часа. Улицы довольно чистые, кругом пальмы, характерные южные дома с плоскими крышами и простые бетонные ограды. И вот, когда утренняя влага уже начала капать с бороды, мы добрались до берегов Средиземного моря… Даже в этот хмурый час оно было зеленовато-голубого цвета и, хотя никтов  ещё не проснулся, оно мерно точило прибрежные камни. Посидев на изъеденных водой камнях и побродив вдоль берега, мы отправились в обратный путь. К тому времени когда мы добрались до центра города, продавцы уже вытаскивали на улицу свои прилавки, загружали куриные тушки в грили и расставляли корзины со свежим хлебом. Купив по булке и по бутылке странного напитка из алоэ, мы отправились прочь из города, чтобы подремать на траве под накаляющимся солнцем и скоротать время до автобуса в кибуц Ха-Маапиль, где нам предстояло провести безвылазно пару дней.

Мало что интересного можно рассказать о моих дальнейших передвижениях. Мы сели в пустой автобус, который развозит людей по юго-восточным кибуцам вблизи Хадеры и в безумной скачке направились к своему кибуцу. Кибуцы — это такие деревеньки (скорее в европейском смысле слова, чем в русском), где обычно живут люди как-то связанные с местной промышленностью или сельским хозяйством. Этакие колхозы. Квартира предсталяет собой комнату с кухне-прихожей и санузлом — очень маленькая, но вполне достаточная, чтобы жить тут одному (в принципе, и вдвоём нормально). При въезде в кибуц есть магазинчик, в котором мы купили еды на два дня (потому что в субботу он, конечно же, закрыт) и отправились домой в полной уверенности, что пора ужинать и спать. Однако часы показывали полдень и поэтому после еды мы устроили послеобеденный сон (как в старые добрые времена в детском саду). Потом немного посидели в местном клубе с бильярдом, телевизором и баром, поужинали под кино, да и залегли.

И вот на дворе снова жаркий день, завтрак уже позади, а впереди шабат. То есть из кибуца не уехать, магазин закрыт и делать совершенно нечего. Будем как-нибудь выкручиваться.

Фотографии тут :)